[Гонщик]

Когда я вернулся в Петербург, передо мной немедля встал вопрос о том, где провести три следующие ночи. Из пятидесяти тогдашних трактиров я выбрал “Париж” и, не потому что перепела были там отменные, каких нигде кроме не сыщешь, а, больше из-за того, что хотелось мне отдохнуть с дороги, а там людей бывало мало, да и те кто гостил предпочитали проводить время тихо, без лишних разговоров, разбавляя свою еду чтением газет. Добравшись до места, я был рад, что время моего отсутствия ничего не изменило, казалось, посетители сидели за столами все на прежних местах, даже не сменив позы. Перекрестившись на икону, я прошел за дальний стол, скрытый полумглой, заказал еду, справился о комнате и погрузился в раздумья о пройденном пути. Мысли мои текли медленно и плавно, из-за позднего времени уже начинало клонить в сон. Все расходились, кто по своим номерам, кто домой. Сидящих в ресторане кроме меня не осталось и хозяин терпеливо ждал, когда его последний гость поднимется, наконец, в свою комнату. Примерно в половине двенадцатого моя тарелка опустела, и я собрался было уходить, но зашипела дубовая входная дверь, и на пороге появился промокший под дождем Алексей Николаевич. Я знал его еще по прошлому своему визиту, когда он, любитель городских баек и слухов, за два дня своего визита пересказал трактирщику содержание доброй половины все вышедших номеров “Телескопа”. Нельзя сказать, что его появлению в столь поздний час сильно все обрадовались, но, с неизменной улыбкой, Маргарита поднесла меню, а после и заказ. Я попросил у нее еще чашку кофе и стал ждать, когда начнется предсонная история, но Алексей ни о чем не говорил, быстро закончил трапезу и отправился к себе в комнату. С удивлением и разочарованием последовал и я его примеру.
Проездив весь следующий день по делам, вечером, вернувшись в трактир, я снова встретил Алексея и вновь он не проронил ни слова, кроме разве что “спасибо”. Я внимательно наблюдал за ним, раздумывая над причинами такой молчаливости. Эти мысли не давали мне покоя целую ночь и целый день, и когда в третий вечер все повторилось, я заговорил первым.
- А что, Алексей, нет ли в Петербурге сейчас каких слухов, историй?
Мой собеседник резко вскинул голову, предосудительно посмотрел на меня.
- Знаете, - произнес он, - не все истории должны быть пересказаны, а про некоторые лучше даже и не думать. Иногда городские байки бывают крайне опасны.
- От чего же Вы стали так думать? Знаете, Алексей, Вы прекрасный рассказчик, должен признать, редкие люди обладают этим даром, поэтому мне крайне огорчительно слышать такое.
- Знаете, я не эгоист и мне хотелось бы предостеречь Вас, как доброго друга. Давайте договоримся так: сегодня я расскажу последнюю историю, которая все расставит на свои места, и больше никогда не будем к этому возвращаться.
За стол к нам с Алексеем подсел любопытный трактирщик и начался рассказ.
- Во время Вашего длительного отсутствия в городе я познакомился с князем Михаилом Николаевичем Звяниным и стал бывать в его доме. Он - большой любитель карточных игр, особенно популярного нынче бриджа. Собирал он до недавнего времени каждую пятницу своих знакомых и устраивал турниры. Люди к нему приходили и знакомые и малознакомые, но неизменно азартные и умные. И вот месяц назад на пороге дома Михаила Николаевича появился некто Юрский – молодой философ и поэт. Как водится, прежде чем карты в руки взять, велел хозяин гостям чай подать. Недолго ждали – принесла Любаша чай. Она его, зная традицию, чтоб быстрее было заранее заварила. Подала всем и скрылась за дверью. Дело в том, что князю была свойственна одна очень, как бы получше выразиться… неказистая, что ли, фраза. Чуть что было не по его, он, грозно сверкая глазами, спрашивал “Я что, лось что ли Вам?”. Отхлебнув остывшего чая, Звянин немедля счел это поводом для своей скороговорки. Ответ Юрского не заставил ждать:
-А что, князь, не желаете ли Вы в одном эксперименте поучаствовать?
-От чего же не желаю? Опыты я люблю.
-Вижу я, что есть у Вас любимая фраза. Давайте Вы ее будете говорить минимум семь раз в день и еще мысленно столько же. А через две недели расскажете нет ли каких изменений в речи у Вас. Я ученую степень защищать хочу, а Вы мне как раз поможете.
-Я-то могу, только в толк не возьму для чего это. Но две недели не так уж и длинны - попробуем.
Обсудив еще новости города и выпив чай, все уселись играть и разъехались только к утру. Как сейчас помню – ночь холодная была, дождь накрапывал, но выиграл я много тогда и потяжелевший кошелек, должен признать, грел, да и Нева блестела отвлекая. Ну, так вот, через неделю снова все свиделись, и Юрский пришел, но про уговор ничего не обсуждали и я даже сам забыл, зато когда еще семь дней прошли - такое началось, страшно сказать. Я в ту пятницу первый пришел. Михаил Николаевич меня встретить не вышел, но только я снял пальто – позвал из гостиной. Я привычно вошел в комнату и увидел князя. Он лежал на диване очень бледный, как мне показалось, и с перевязанной головой. “Что с Вами?” – кинулся я было к нему, но он остановил меня спокойным жестом. “Дождемся прежде всех”, - сказал он. Приглашенные опаздывали и только к десяти пришел последним Юрский. Вместо “Здравствуйте”, ему с порога досталась фраза хозяина “Ну что, довольны?”. С этими словами князь начал разбинтовывать голову. Когда процедура закончилась, взору всех присутствующих предстали малюсенькие мохнатые рожки, торчащие из русых волос Михаила Николаевича. “Знаете что, философ, я вызываю Вас на дуэль”, - прошипел князь. Дуэль состоялась через два дня и, к общему прискорбию, князь застрелил Юрского. Поговаривали, правда, что рога те у Звянина не от присказки выросли, а от того что Юрский к его жене стал захаживать, но я в это категорически не верю. Вот оттого-то теперь и не пересказываю больше сплетен – не дай Бог что сбудется.
-Фу ты черт, - выругался трактирщик, - нашли чего бояться. Вздор всякий говорите.
-И не вздор вовсе, сам видел, своими глазами, - настаивал Алексей, - и на дуэли был.
Не поверивший байкам про материализацию мыслей трактирщик, чертыхнулся еще раз и ушел. Ушли и мы, а появившийся из неоткуда черт остался в комнате. Помахивая хвостом, он легко вспрыгнул на винную стойку, откупорил первую попавшуюся бутылку и стал с удовольствием потягивать ресторанный коньяк.

Comments

[Ченандалар Бонг]

Здорово. Как будто читаешь русских классиков.

[Заметки идиота]

забавно.
)