На той же ярмарке, пройдя чуть дальше мимо всех палаток и лотков, мимо шарлатанских шатров гадалок и прочих самозваных предсказателей судеб, обойдя стороной веселые для толпы, но безмерно глупые представления шутов и скоморохов, наряженных будто в непроданные в срок гирлянды рождественских елок, я, наконец, вышел к указанной стариком лавке. Она не имела на себе никакой вывески или даже маленькой таблички, раскрывающей секрет внутреннего содержания. Деревянная дверь, чуть подгнившая и покосившаяся, с плохо держащейся ручкой, запылившиеся и никогда не знавшие спирта на газетах окна – все это своим видом в полной мере говорило о безмерной пустоте постройки, об отсутствии всякого возможного интереса к ней.
читать дальшеНа какое-то мгновение я даже допустил мысль о том, что старик обманул меня, чтобы только прекратить настырные вопросы и разговоры о всевозможных редкостях, найденных им за долгую жизнь. Но отметя в сторону сомнения, я все же вошел внутрь. Проржавевшие петли приветствовали меня высоким скрипучим голосом. В лавке царил запах пыли, а свет был столь тусклым, что едва ли можно было подумать, будто здесь чем бы то ни было торгуют. И все же, несмотря на это, за прилавком сидел продавец, с любопытством разглядывающий какое-то стеклышко, лежащее на темном бархате, вдоль стен тянулись длинные ряды стеллажей уставленных всевозможными разностями, а в самом углу у шкафа с книгами стоя высокий посетитель в плаще и цилиндре. Мое появление, надо сказать, не вызвало никакой реакции ни у продавца, ни у клиента. Я, с минуту помявшись на пороге, нерешительно подошел к первому выбранному наугад стеллажу. На полках томились склянки с непонятным содержимым, запечатанные колбы, прозрачные шары, окутанные дымом, и пара зеленых переливающихся минералов. Под каждым предметом на коричневатой от времени бумаге было подписано что-то по-латыни. Так же значилась цена, но представить в какой валюте было совершенно невозможно. Поняв, что подобные самостоятельные изыскания ни к чему не приведут, я не спеша направился к продавцу. Молодой человек у кассы продолжал изучать стекло, которое при ближайшем рассмотрении оказалось красным камнем, походившим на рубин. Парень поднял сердитый взгляд, но заметив мое любопытство, смягчился и пояснил:
- Это сердце гвоздики. По крайней мере, так утверждал тот, кто принес его сюда. Он так же рассказал, что с цветком случилась пренеприятнейшая история: одна знатная дама много лет подряд выращивала у себя во дворе красные гвоздики. Все свободное время она отдавала им, и цветы, зная, что любимы, отвечали взаимностью, но прошлым летом в их городе объявился торговец семенами фиалок. Женщина, предпочтя аристократичный фиолетовый яркому, режущему глаз, красному, срезала все цветки и, объявив, что они ей больше не фавориты ее сердца, поставила их в вазу. На следующее же утро гвоздки увяли, а вокруг их вазы лежали вот такие камни, которые в городе окрестили “сердцами гвоздик”. Поговаривали, что кто-то даже пытался наладить их массовое производство, но это не удалось, поэтому камень редкий и можно даже сказать, уникальный. Так что Вы хотели? Меня, кстати, зовут Антон.